что стоял: оно немедленно слилось с лабиринтом. Рохану стало страшно, он начал искать обратный путь, через несколько минут отыскал — и понял, что теперь не видит дороги вперед. Стал искать ее снова и почувствовал, как паутина давит на него, как по лицу ползут блестящие витые нити. Ворота изгоняли его из коридора.

Он сосредоточился на новой проблеме, нашел путь, протолкнулся в следующую пустоту, остановился, всмотрелся в паутину. Медленно, очень медленно Рохан продвигался вперед и наконец оказался на плато за стеной, перед безмятежным озерцом.

«И это все?» — подумал он, оглядывая пустую вершину Горы.

Ответом стал шепот влажного ветра. Да, это все. За стеной ничего нет. Только поросший цветным лишайником камень и само озерцо, словно глаз без век, смотрящий в вечность.

Рохан подошел к нему, остановился на берегу, глянул вниз.

Сердце дрогнуло.

Чокнутый Джо и тут не обманул. Из небесно-голубых глубин Рохану подмигивали звезды — зеленые и красные, янтарные и синие. Целые россыпи драгоценных камней на песчаном дне озерца.

Затем в глубине шевельнулась тень — громадное тугое кольцо развернулось, свернулось, снова застыло, — и это была часть другой, более крупной тени. Рохан наклонился, вгляделся в озерцо, но вода помутнела. Ничего не видно…

Венерианская фауна — до сих пор тайна, покрытая мраком. В своих исследованиях земляне придерживаются узких коридоров безопасности, и если в джунглях водится опасное зверье, оно старается не приближаться к городам и трассам. О созданиях, живущих на дне здешних морей, землянам известно не больше, чем о глубочайших секретах океанов родной планеты. Существо в озерце было огромное, ленивое, тускло поблескивающее там, где его шкуру озарял свет. Рохан как мог прикинул его размеры и с легкой настороженностью подумал, что тварь двигается медленно — должно быть, сыта, иначе квай не ждал бы по ту сторону ворот. По-видимому, когда он понадобится, его каким-то образом призовут. Или кваи приходят сюда по собственному расписанию? В любом случае Рохан — отличный пловец. И у него есть нож.

«Для начала, — думал он, расстегивая рубашку, — можно сделать две-три ходки. Потом подогнать сюда корабль с нормальным вооружением, расстрелять эту тварь и забрать остальное. Надо бы поаккуратнее. Может, она даже не проснется».

Тут он подумал про д’ваньянов и снова окинул плато встревоженным взглядом. Вдруг Чокнутый Джо трижды сказал правду, а на четвертый раз солгал? Да, озерцо синее. Да, в нем драгоценные камни и какой-то монстр. Но где же самое главное сокровище, тайна д’ваньянов? В чем эта тайна? Нет, Чокнутый Джо никогда не лжет. Разве что непреднамеренно… Быть может, он нафантазировал ее, эту тайну, когда стоял здесь и пялился в гипнотическое око озерца? Нет, потому что он действительно знал секрет д’ваньянов. Джо говорил с ними как с близкими знакомыми, и его слова имели для них серьезный вес. Ну да ладно. По крайней мере, вот они, драгоценности. А потом можно будет разобраться со всем остальным.

На Рохана нахлынула странная уверенность. Тайна здесь. Доказательств он не видел, но в глубинах разума, за пределами здравого смысла, было понимание, что Чокнутый Джо не обманул его, не ввел в заблуждение, и в свое время он узрит тайну, как узрел ее безумный старик.

Оставив брюки на камнях, он нацепил на талию ремень с ножнами, встал на краю озерца и приготовился нырнуть.

Вода оказалась очень мягкой, нежной, совсем не похожей на настоящую воду. Не закрывая глаз, Рохан уверенно плыл ко дну и наслаждался фактурой окружавшей его бесконечности, любовался тем, как сгущается синева, высматривал цветные вспышки на песке, словно осенние листья, упавшие на дно колодца. Казалось, он плывет по беззвездному синему небу. Ему стало легко и хорошо. Странно даже подумать, что в одной с ним воде находится чудище, формы и природы которого он не знает. В озерце была смерть, но он не боялся смерти, ведь в озерце еще была жизнь, был свет, и он светил тому, кто отважился нырнуть в эти воды.

Драгоценные камни лежали тут и там плотными сияющими холмиками. Рохану показалось, что в центре озерца между ними пролегает широкая тропа, словно… что-то оставило на драгоценностях свой след. Но обитатель этих вод, кем бы он ни был, таился в непроглядной глубине. Возможно, спал. Или уполз в свою нору.

Рохан встряхнул легкий, но крепкий мешок, что взял с собой для камней, и ткань обернулась вокруг предплечья, словно водоросль. Чтобы остановиться, он ухватился за предмет, наполовину утонувший в песке, и обнаружил, что держится за резную фигуру, усеянную скользкими драгоценными камнями. Она оказалась достаточно тяжелой, и Рохан завис на месте.

Сколько же здесь сокровищ, с любовью думал он, перебирая камни свободной рукой. Крупные рубины, будто капли крови; полурастворившиеся нити жемчуга; подобранные по размеру бриллианты в нерушимых золотых оправах; проржавевшие ящички, из которых ручейками высыпались разноцветные камни. Фигурки божков с огромными изумрудными глазами — из материала, похожего на слоновую кость, покрытые длинным зеленым мехом водорослей. Стальные зеркальца, покрытые ржавыми родинками тления; давным-давно в эти зеркальца смотрелись квайские красавицы, а потом сами истлели и обратились в прах. Стальные кинжалы, от которых остались лишь инкрустированные золотом рукоятки. Столько всего — богатство бьет через край, и конца ему не видно…

Счастливый Рохан принялся разгребать первый слой драгоценностей, надеясь докопаться до новых сокровищ. Быстро отобрал самые крупные и красивые камни, сунул в мешок. Огромные бледноглазые бриллианты, благородные сферы, живые, как сами звезды, россыпи всех цветов радуги, ограненные капли концентрированного блеска. Просто чудо. Рождество, Новый год и Пасха, вместе взятые. Не счесть подарков, протяни руку да собирай.

В легких начало припекать. Он развернулся и, не выпуская из руки тяжелый мешок, поплыл к светло-голубой поверхности глотнуть воздуха. Перед тем как вынырнуть, не сдержался и ликующе захохотал, а потом какое-то время задыхался и отплевывался. Наконец вытряхнул добычу на берег и опять нырнул.

Сокровища сияли ярче прежнего. Рохан зарылся в них, снова и снова перебирая крепкими пальцами силу и славу целой планеты. Вынырнул во второй раз, опустошил туго набитый мешок, погрузился.

Теперь он докопался до ручейка малиновых капель, словно старатель, нашедший золотую жилу в хрустально-серебряной горе. Сунул обе руки в груду богатств и заморгал: глаза застил потревоженный раскопками песок. Потянулся за самыми крупными и яркими камнями — те, как водится, оказались почти рядом. Почти.

Из молочно-тусклых далей пришла долгая песчаная волна, лениво проплыла перед глазами, и Рохан почувствовал, как вода всколыхнулась. На лодыжке сомкнулось бетонное кольцо.

Рохан извернулся. Рубины разлетелись в стороны и,